– Ну-у… – протянула едущая по правую руку от него Александра, забавно хмурясь. Лошадка ей досталась нестроевая – низенькая и тихая, позаимствованная Дроновым у знакомого лавочника. И все же ее спина была широковата для крохотной девушки. – Ничего по существу.

– А не по существу? – улыбнулся капитан. – Вы не стесняйтесь, спрашивайте о чем угодно.

– Анастасия Егоровна сказала, что вы сейчас на службе, я не хочу мешать.

– Хех… – Дронов пригладил ус. – Вчера вечером я официально продался в рабство вашей начальнице. Так что моя служба – помогать ей и вам, помимо прочего. Кроме того, если я не смогу сделать эту поездку интересной для вас, то утренняя яичница останется неотплаченной, а я не люблю быть в долгу.

– Яичница? – Стажерка удивленно приподняла брови.

– А… забудьте, пустяк. Кстати, а хотите – я буду называть вас Александрой Александровной?

– Нет, я вовсе не против «Саши», – покачала девушка головой. – Просто… растерялась, наверное. Никак не привыкну к Анастасии Егоровне. Она… странная.

– Методы у нее действительно интересные, – нейтральным тоном согласился Дронов. По большому счету он тоже так считал, но обсуждать с юной сыщицей ее наставницу едва ли было педагогично. К тому же Настя ему именно такой и нравилась.

– Меня зачислили к ней в ученицы буквально за три дня до отъезда из Москвы, и я ни разу не смогла поймать ее в штаб-квартире, – продолжала стажерка. – Впервые встретились мы уже в поезде на Омск, в купе. И знаете, какое первое задание она мне дала?

– Вы вместе лепили пельмени, – уверенно предположил Николай. – Наверное, в поезде это неудобно делать.

– Э-э… – Саша кашлянула в кулак. – Как вы?..

– Когда в прошлый Настин приезд мою роту назначили ей в охрану, первое, что она сделала, – научила моих бойцов лепить пельмени. Чтобы наладить контакт с отрядом. По ее собственному выражению: «К человеку, вместе с которым лепил пельмени, трудно относиться как к чужаку и постороннему». Вот я и решил, что с вами вышло так же.

– Да… уж… Ой, то есть я не хочу ее обидеть! – Девушка вскинулась, а ее лошадка фыркнула и тряхнула гривой, словно из солидарности. – Анастасия Егоровна хороший человек и опытный агент. Если я не понимаю ее действий – это моя вина, а не ее. Я еще ничего не умею, но хочу учиться – и ищу учителей. Она научит меня сыскному делу… А вы – местной специфике, я надеюсь. Просто нужно стараться.

– Правильно мыслите. Однако я думал, звание стажера присваивают после прохождения обучения. Неужели в Третье отделение берут так легко?

– Нет, меня учили, конечно. Стрелять, управляться с лошадьми и машинами, делать логические заключения… – Саша вздохнула. – Дедукция, индукция, история преступлений… Но все это – практически не выходя из московских павильонов. Понимаете? Этого мало.

– Понимаю, – кивнул офицер. – Что ж, я уже сказал, что на мою помощь можете рассчитывать. Учитель из меня, наверное, не лучше, чем из Насти, но вот послушайте, для начала… Возьмите в следующий раз под револьвер другую кобуру. Самую простую, армейскую. Эта очень красивая и действительно удобна, чтобы быстро выхватывать оружие… Но не чтобы ездить верхом. Да и пешком с ней долго ходить не стоит. Если хотите, я попрошу в арсенале что-нибудь.

Девушка поерзала в седле и хмыкнула:

– Благодарю, не стоит. Эту проблему я в силах решить сама.

Дронов кивнул еще раз – одобрительно.

Следующие несколько минут колонна двигалась в молчании. У одного из ответвлений тракта капитан поднял руку:

– Здесь поворачиваем на юг! Пройдем по второстепенной ветке пути и проверим окрестности. Ищем следы большого кавалерийского отряда.

Он оглянулся на Сашу, которая после его слов, похоже, всерьез озаботилась натирающей бедро кобурой и все вертелась, пытаясь сесть поудобнее. Обнадежил:

– Скоро сделаем привал. Немного в сторону от дороги будет речка, если проедем вдоль нее, то попадем в аыйл бугинцев, дружественного племени. Там напоим коней и отдохнем. Возможно, людей Джантая встретим, моего помощника из здешних…

– Аыйл?

– Стойбище кочевников. Что-то вроде переезжающей деревни.

– А, я видела! – оживилась девушка, мигом позабыв о кобуре. – В Омске мы пересели на дирижабль, идущий до Пишпека, и командир нам во время перелета показал кочующее племя – верблюды, лошади, повозки… Все движется в такой пыли, что людей и не разглядеть.

– Это были степные киргиз-кайсаки, – подтвердил Дронов, довольный тем, что смог ее отвлечь. – Горные кара-киргизы, живущие здесь, обычно повозками не пользуются, это неудобно на узких тропах. Но жилища у них очень похожие – сборные юрты или кибитки. Только степняки круглый год кочуют по обширной равнине, а здешние обитатели летом поднимаются к высокогорным пастбищам, зимой спускаясь ниже, чтобы укрыться в ущельях или лощинах. Они даже не совсем кочевники – у каждого племени есть свои постоянные места обитания в определенное время года. – Тон капитана сделался менторским, слегка отвлеченным, с почти мечтательными нотками. – Каждая семья четко знает, где именно проведет самые холодные месяцы, а где – самые теплые. Между такими стоянками они перемещаются в бесконечном годовом цикле и меняют их только во время войн или иных несчастий, когда что-то вынуждает весь народ покинуть обжитые места. По-моему, такое отношение к земле роднит кара-киргизов с оседлыми народами – хотя бы отчасти.

– Вам, похоже, все это очень интересно. – Взгляд девушки на несколько мгновений сделался цепким, внимательным. Она посмотрела на него искоса, не поворачивая головы. Эти секунды Саша действительно выглядела настоящим агентом охранки. – Так увлеченно рассказываете…

– Я начинал свою службу в степных гарнизонах и там познакомился со многими киргизами. Потом участвовал в походе против хокандцев, который меня и привел в эти долины… И всюду наблюдал схожесть и различия разных племен. – Офицер пожал плечами. – Узнавать подобные вещи в самом деле весьма интересно. А также полезно – ведь нам приходится то противостоять, то сотрудничать.

– Чтобы работать с людьми – нужно их понимать, – согласилась Саша. – Одна из аксиом, что мне вдолбили. Времени подготовиться к командировке у меня, правда, не было, однако Анастасия Егоровна еще при первой встрече, в поезде, всучила мне целую кипу вырезок из научных журналов и разных газет – статьи этнографов, выдержки из путевых дневников, сообщения о Хокандской войне… А по вечерам, за чаем, рассказывала истории из личного опыта. Интересные. Она почти как вы – начинала далеко отсюда, потом осела в Степном отделении и много лет там работала. Сюда ездила однажды… Ну да вы знаете.

– А в Халифате она не бывала? – задал Дронов вопрос, который интересовал его уже давно. Познакомившись в свое время с Настей, офицер отметил, что госпожа сыскной агент явно впервые работает среди горных киргизов, однако хорошо понимает общие восточные традиции и знает многие бытовые мелочи – как правильно держать пиалу с чаем, например.

– Вроде бывала… – Стажерка оглянулась на приотставших драгун, понизила голос. Все же Великий Халифат, с его владениями от Красного моря до Дарданелл, не среднеазиатские ханства, и запросто говорить о том, что твоя наставница там «работала»… – Она мне рассказывала, как посещала Иерусалим, но, кажется, вполне легально, с греками-паломниками.

Николай решил, что углубляться в тему больше не стоит, и перевел разговор на более обыденные вещи – рассказал про жизнь гарнизона, послушал свежие новости из столицы. В отдаленный Пишпек известия о событиях в мире доходили запоздало. Саша охотно делилась сведениями, окончательно забыв о дорожных неудобствах. Дронов поддерживал беседу, а сам вполглаза следил за окрестностями и думал – как же эта девочка попала в охранку? Да еще не куда-нибудь, а в ученицы к полевому агенту-сыскарю? Ладно сама Настя – особа и впрямь странная, с крайне оригинальным для женщины складом ума. Однако Саша выглядела вполне обычной. Девушкой отнюдь не робкой, смышленой, целеустремленной – но и только. Пожалуй, стоит расспросить – и лучше всего не ее саму, а Настю, по возвращении.