– Но сейчас-то тебе ни ходить, ни сидеть нельзя. – Капитан решил пока не выспрашивать у нее подробностей той душераздирающей истории.

– Не держи меня за идиотку. – Девушка высвободила руки и взяла со стола карандаш. – Я потратила часть из тех пятисот казенных рублей, что мне выдали на устройство конторы, и заказала местному сарту-плотнику трость под мой рост. До завтра обещал управиться. А попозже добуду диванчик небольшой – куплю или тоже плотнику закажу. И стану работать лежа.

– В кабинете?

– В кабинете. Пожалуй, спать тоже здесь буду. Что-то мне не хочется в домике за стенами ночевать, когда к моей особе такое внимание, а я ходить не могу. А теперь к делу. – Она постучала карандашом по столешнице. – Готов слушать?

– Весь внимание.

– Я получила доклады о всех приметных событиях, случившихся вчера поблизости от Пишпека, в том числе в поселке. – Сыщица придвинула ближе нужную стопку документов, однако заглядывать в них не стала. – Помимо семьи золотаря – еще пять убийств. В один день. Двое застрелены, один убит ударом ножа в сердце, еще двое задушены. Из убитых один узбек. Остальные четверо – уйгуры. Ты же знаешь, кто такие уйгуры?

– Да, – кивнул Николай, задумчиво подкручивая ус. – Китайские мусульмане. Похожи на узбеков, но живут в Китае, в Синьцзяне главным образом.

– Правильно. Но их можно встретить по всей Азии, до самого Халифата. – Настя наклонила голову и, глядя на него поверх линз, медленно произнесла: – Китайская Империя любит вербовать среди них агентов для работы в азиатских регионах.

– Ага. – Дронов сделал вид, будто понял, к чему она ведет.

– И если в городе у границ Китая происходят странности, а потом кто-то почти одновременно и весьма профессионально убивает нескольких уйгуров…

– То это неспроста! – Вот теперь капитан действительно понял.

– Более того, я тебе прямо скажу – дело пахнет мандаринами…

– Мандарины – в смысле китайцы?

– Да нет, это у меня в детстве присказка такая была. Сам посмотри – если золотарь и убитые уйгуры имели отношение к китайской разведке, то какое отношение Китай имеет к похищению? Зачем китайцам, изоляционистам и традиционалистам, пришелец из иного мира, да еще с чужой территории? И еще вопрос – кто так ловко их устранил? Еще одна сторона? – Девушка вздохнула и куснула карандаш. – То-то же. Чем дальше, тем больше я ощущаю, что мои плечи слишком узки для задач, которые я должна на себя взвалить…

– Запросишь помощь у столицы? – предположил Николай.

– Да, теперь для этого достаточно оснований. Но работать нужно сейчас, по горячим следам. Благо мне сегодня подкинули след не просто горячий – пылающий. Смотри.

Настя вытащила одну из папок из-под общей груды, развязала и вынула из нее смятый бумажный листок. Протянула Дронову. Тот взял, разгладил, вчитался. Тщательно выведенные прописные буквы гласили: «То, что вы ищете, на пути в Ташкент».

– Эту штуку, – указала Настя пальцем на бумажку, – мне утром передал незнакомец. Ждал меня у выхода из госпиталя, будто знал, что с утра пораньше сбегу. Сунул, шепнул, чтобы прочла, и был таков. Догнать я его не могла – едва ковыляла, за стеночку держась. А говорил он по-русски, с интересным акцентом. Послушай.

Девушка набрала в грудь воздуха, прочистила горло и быстро произнесла мужским голосом:

– Возьмите это, прочтете позже.

Николай хмыкнул – впервые на его памяти «попугайский» талант Насти пригодился на практике.

– Что скажешь об акценте? – продолжила она уже нормальным тоном, хотя немного охрипнув.

– Я бы сказал – узбекский. Хотя я не великий специалист.

– Все верно. А узбекский и уйгурский очень близки, и акценты от них схожие.

– И твои выводы?

Сыщица щелкнула пальцами:

– Кто-то должен съездить в Ташкент и осмотреться. Даже если это попытка расколоть наши скромные силы – проверить все равно надо.

– Ты не можешь ехать, – сдвинул брови капитан.

– Увы. Я пробовала утром сесть на коня…

– Что ты сделала?! – Дронов аж подался вперед, подскочив с табурета.

– …Но не смогла. – Настя поморщилась, не дав себя перебить. – Слишком больно, и рана открывается. Так что я остаюсь здесь и веду расследование на месте. Чую, главный клубок завязан прямо у нас под носом…

– Поедет Саша? – мрачно спросил Николай. Идея ему категорически не нравилась.

– Нет. – Девушка сняла очки и посмотрела на него, подслеповато щурясь. – Поедешь ты и повезешь Сашу. Согласен? Дела с командованием я улажу, тебя отпустят. Письмо хокандским властям с требованием вас пропустить и содействовать – у коменданта выбью.

– А если я откажусь? – На секунду ему стало страшно – вдруг сыскной агент скажет: «Пошлю ее одну». Однако сыщица не разочаровала.

– Поеду сама, в телеге. – Она неожиданно весело усмехнулась. – А тебе будет стыдно, особенно когда меня там убьют.

– Шантажистка. – Николай произнес это почти как похвалу.

– Только при нужде. – Сыщица надела очки и откинулась на спинку кресла. Овальные линзы в серебряной оправе зеркально блеснули. – Ну так что, устроишь Саше прогулку до места расследования?

– Угадаешь ответ?..

Глава 5

Происходи события в романе господина Дюма или другого бойкого на перо европейца – Дронов сей же час вскочил бы на коня и помчался к приключениям. Однако реальность требовала более основательного подхода.

На подготовку к поездке оставшийся день ушел практически без остатка. Так как Настя, несмотря на ранение, взяла на себя всю бумажную волокиту, Николай занялся, выражаясь казенным языком, вопросами личного состава и материальной части. Разумеется, ехать в Ташкент без эскорта, даже имея при себе сопроводительные бумаги, было бы крайне опрометчиво. Большая часть пути лежала через территорию, входящую в Хокандское ханство, что само по себе подразумевало массу возможностей угодить в неприятности, а ведь цель у поездки была отнюдь не увеселительной… Посему в первую очередь капитан озаботился набором сопровождающих. Взять много людей он не мог – солдаты из пехотных рот не годились, а его драгуны требовались в крепости для организации усиленных патрулей и подвижного резерва. После некоторых размышлений офицер выбрал только троих – бывалого унтера Черневого и пару ефрейторов поопытней. Кроме того, послал за Джантаем – можно было надеяться, что молодой воин, авантюристский характер которого капитану был хорошо известен, согласится исполнить роль проводника и переводчика. Последнюю, и самую большую, часть отряда должны были составить сибирские казаки. Для этого Дронов попросил Настю при возможности передать коменданту запрос на выделение казачьей полусотни под его командование.

– Зачем тебе столько? – выгнула бровь сыщица, услышав просьбу. – Город брать собрался?

– С запасом, – пояснил капитан, усмехаясь в усы. – Просто знаю начальство. Если просить полусотню, дадут, скорее всего, десятка два. Если попрошу два десятка – выделят полдюжины. А полдюжины – мало.

– Знакомо, – хмыкнула Агафьева. – Что ж, попробую устроить. Вечером за документами придешь – расскажу, что вышло…

Покончив с этой проблемой, Николай отправился к складам экипировки. Снабдить всем необходимым драгун труда не составляло – годились стандартные походные комплекты. Казаки должны были явиться со своей амуницией и при личном оружии – на то они и казаки. Таким образом, снаряжение требовалось в первую очередь Александре. Его-то отбором офицер и занялся.

Навестив маленькую стажерку в кабинете при архиве, который та почти обжила за минувшие дни, Дронов выведал у девушки содержимое ее гардероба и убедился, что брючный костюм для верховой езды у нее все-таки не единственный, а с обувью и вовсе полный порядок. Успокоенный, он все же составил запрос к интенданту и вскоре получил на руки лишнюю одноместную палатку, набор походных принадлежностей, а также три гимнастерки, две пары кавалерийских брюк и теплую шинель. Вся одежда была самого малого размера, какой только удалось сыскать кладовщикам, однако брюки и гимнастерки Николай отнес на перешив портному-таджику, живущему за стенами. Тот обещал управиться к ночи.